НАС СПАСАЛА ЛАДОГА


Spread the love

К 75-й годовщине полного снятия блокады Ленинграда

«Кто пережил блокаду, тот ценит жизнь»
В этом уверена блокадница, ветеран Великой Отечественной войны, черкащанка Валентина Кучерявая (Смирнова). 12 октября прошлого года она отпраздновала свое 90-летие.

В десять лет Валя осталась сиротой. Голод, холод, тяжёлая работа, бомбёжки и обстрелы – так прошли её детство и юность…

НАС СПАСАЛА ЛАДОГА
– Я родилась в Петергофе в «старорежимной» семье. Отец, бывший офицер Российской императорской армии Николай Смирнов, работал бухгалтером. Во время первой мировой войны он заболел туберкулёзом и, в голодный 1933 год, умер. Нас осталось четверо: две сестры и два брата. В семье я была самым младшим ребёнком. Мама называла меня Лялей. Позже, когда мама смертельно заболела, перед своим уходом все повторяла: «Мне больше всего жаль Ляльку».

Она умерла в 1935 году. Мы остались круглыми сиротами, – вспоминает Валентина Николаевна. – Старшему брату Юре только исполнилось 18 лет, он был уже совершеннолетний и нас, малышей, в детдом не отдал. В Петергофе мы жили в большом доме – бывшей даче. В школу приходилось ходить за несколько километров. Перебивались, как могли: всю мебель распродали, чтобы прокормиться.

После окончания школы поступила в Ленинградский техникум судостроительного завода. В возрасте 16 лет устроилась работать на прядильно-ткацкую фабрику Анисимова, что на Обводном канале. Вставать приходилось в 5 утра и работать до позднего вечера. Очень уставала, бывало, стоя засыпала…

На календаре – 22 июня 1941 года. Началась Великая Отечественная война.

– Немцы стремительно наступали. Была перерезана железная дорога Ленинград – Ораниенбаум и мне стало нечем добираться на работу.

Распространялись слухи, что немцы скоро дойдут до Финского залива. Вместе со старшей сестрой Ниной решились идти в Ленинград. Ввзяли авоську и, по «шоссейке», потопали в город. К вечеру уже были на месте, приютила бабушка. Остальная родня идти в Ленинград отказалась и осталась в Петергофе.

Уже после освобождения мы еле разыскали то место, где стоял наш дом – всё сравнялось с землёй… Тетя, невестка, жена брата и двое маленьких деток — все они навсегда остались под завалами. Наш двоюродный брат Костя после плена вернулся с войны – дома нет и из семьи никого…
Я стала работать. Город регулярно бомбили и обстреливали. Налетали самолёты, били орудия, кругом – сплошные разрывы. Во время бомбёжек мы сбрасывали с крыш домов зажигательные бомбы, которые называли «зажигалками». Помню, как горела фабрика, помню сильный пожар на складах…

После бомбежек мы искали уцелевшие куски материи и разрезали их на бинты, чтобы перевязывать раненых.

Город был полностью окружён. Близилась зима, становилось все холоднее и холоднее, только Ладога не замерзала. Меня перевели на электростанцию, которая обслуживала Путиловский завод.

Мы с сестрой к тому времени совсем ослабели, так что еле держались на ногах. Сестра получала в день 125 граммов эрзац-хлеба и 300 граммов крупы на 10 дней, а я 200 граммов хлеба и полкило крупы на 10 дней.
Мы выгружали из вагонов уголь.

Полчаса работали, а затем полчаса отогревались в траншее. Немец беспрерывно обстреливал город из дальнобойной артиллерии. Нас задействовали на строительстве оборонительных сооружений, установке противотанковых «ежей».

Вот летит самолёт и обстреливает нас из пулемётов, а мы прижимаемся к этим самым металлическим «ежам», и слышно, как рядом свистят пули, цокая по железу.
Как-то иду по улице — раздается свист снаряда. Я заскочила в ближайший подъезд, а снаряд упал прямо перед подъездом на середине  улицы. Оглушительный взрыв!  Помню, как торчали кверху искорёженные трамвайные рельсы.

Мы варили столярный клей, траву. Не было электричества и воды. Очень тяжело было зимой, докучали лютый холод и мороз. Утром встаёшь – а в ведре с водой корка льда. Не хватало сил, а часто бывало так, что если люди падали, то уже и не поднимались..

По громкоговорителям постоянно призывали: если кто-то упал, то надо найти силы и встать! Я тоже как-то упала и вставать совсем не хотелось, накатывала сладкая дрёма, так что, если бы не эти призывы по громкоговорителю, наверное, умерла бы..

Мы так и жили у бабушки. Все наши соседи умерли, осталась только одна женщина. В нашей квартире умер мужчина, двое детей 4 и 6 лет от роду и их мать. Потом не стало и нашей бабушки. Покойников зашивали в материю и свозили на склад. Мы положили бабушку на саночки и повезли.

Это был такой ужас… стоит «Студебеккер», а вокруг штабелями лежат мертвые люди — дети, взрослые — и их за руки-ноги забрасывают в кузов грузовика…

Всех спасала Ладога. Весной 1942 г. я тоже взяла эвакуационный лист и уже последним транспортом мы тронулись в путь по Дороге жизни. До Ладожского озера доехали на товарняке. Надо льдом стояла вода, немцы всё вокруг обстреливали снарядами. Картина была страшная. Машины едут-едут чередой, а орудие как ударит, и…прямо на глазах транспорт с людьми уходит под лёд…

КТО ПЕРЕЖИЛ БЛОКАДУ, ТОТ ЦЕНИТ ЖИЗНЬ…

Так мы добрались до берега, а потом – куда глаза глядят. Какие-то люди ехали в одно из сёл Воронежской области, вот и мы с ними. Сестра уже не могла идти, и её повезли на тачке.  Поселились у местных жителей. Я и названия села теперь не вспомню,  В сельсовете нам пообещали выделить 15 соток земли.

А как копать-то? Рядом на Дону стоял большой эвакогоспиталь. Сестра сумела туда устроиться на работу, а меня — не берут. Истощённая, худющая — я не внушала доверия. Вот, сестра носит раненых, ну, а я возле неё кручусь – помогаю. Так, постепенно, и меня трудоустроили.

Как-то началась бомбардировка, продолжавшаяся всю ночь. Утром начальник госпиталя приказал собирать раненых и эвакуировать в тыл, так как гитлеровцы взяли Воронеж и вскоре могли быть здесь. Работники госпиталя начали на машинах и подводах вывозить раненых. Питания не было, поэтому приходилось просить по сёлам у людей, довольствуясь тем, кто что даст.
– Вот так и выживали.

Через речку стоял штаб 2-й воздушной армии. Нам повезло: сестру взяли туда на работу в столовую. Я тоже стала ходить с ней на работу и  помогать одному старшине, заведовавшему хозяйством в военторге. Вот он и замолвил словечко перед начальством: «Давайте возьмём эту девочку в помощницы, а то мне одному тяжело».

Меня взяли. Я носила воду, рубила дрова, убирала, мыла посуду. Надо было раньше всех встать и, к приходу повара, растопить котлы, наносить дров. Когда приходил повар, я от усталости сразу валилась под стол и засыпала. Мне тогда было 17 лет.

Затем, военторг расформировали и её перевели служить в административное хозяйство при штабе армии.
– Помню, как мыли мёрзлую картошку, чистили и обжаривали в комбижире. Мы то отступали, то наступали, а потом наша армия погнала немцев и вот мы уже переехали в Белгород. Жили на квартирах.

Помню, как-то началась бомбёжка и артобстрел, которые пришлось пересидеть в подвале, а утром нам говорят: «Быстро собирайтесь, немец может занять город».

Штаб выехал, а мы со своей столовой всё не можем уехать. Только сядем на машину, а нас с воздуха начинают «поливать» из пулемётов. Мы – кубарем в подвал. Только огонь уляжется — пытаемся занять места в кузове, и… снова начинается обстрел.

Трижды пытались выехать, но так ничего и не вышло. Один майор говорит: «Бросайте вещи, берите только документы и – марш на мост, потому что немец может быть уже здесь». Только мы ушли, как фашисты заняли Белгород.

После знаменитой победы на  Курской дуге Красная Армия начала стремительно продвигаться к самому логову фашистского зверя, освобождая города и сёла от гитлеровцев.
– Помню, как мы вошли в первое село на территории Германии – всё открыто, ходят козы, коровы, я сразу бросилась доить корову. В первых занятых нами германских населённых пунктах местные жители сбегали, думая, что русские расстреливают и убивают.

Пустые дома, открытые настежь двери, набитые всяким добром шкафы… а я  после войны приехала с мужем к нему в село и даже кружку сама себе покупала – ничего чужого не брали, да и ничего чужого нам было не нужно.

Кстати, насчёт какого-либо произвола в отношениях с местным населением в Германии было очень строго. Не приведи господи, если кто-то из немцев пожалуется! Когда немцы это осознали, то и отношение к нам изменилось, ведь общались то мы с ними  каждый день, так как жили у них на квартирах.

В Германии Валентина познакомилась и со своим будущим мужем.

– Я с мужем подружилась в конце войны.  За мной тогда многие офицеры ухаживали, а он был старшиной, сам — белорус, а наш командующий уж очень любил белорусские «драчуники» – деруны по-нашему. Так что, почётным гостем на свадьбе стал командующий 2-й воздушной армией, генерал-полковник Степан Акимович Красовский.

Наконец, долгожданная победа!

– Стреляли из всех орудий, вот радости-то было!
Вскоре молодожёны уволились из армии и отправились на Черкащину – родину мужа Валентины Николаевны.
– Вы бы посмотрели, куда меня муж завёз — в село Березняки!

А я до того не знала, как и хлеб-то растёт. Его взяли в воинскую часть старшиной. Был, что называется, мастером на все руки. Красиво играл на скрипке, за это мужа особенно в армии любили.

В штабе 22-й воздушной армии часто бывали легендарные лётчики-асы Великой Отечественной войны, например, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин и трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб. Доводилось встречаться с  героями и Валентине Николаевне.

В её домашнем архиве много уникальных фото-свидетельств тех грозных, героических лет.

На снимках — командующий 2-й воздушной армией, генерал-полковник С.А.Красовский на аэродроме с офицерами штаба армии.

Фото Г.Хомзора.


– У меня один брат Володя погиб в первые дни войны на аэродроме под Минском, а второй брат, Юрий, воевал в Сталинграде и

вернулся домой героем, – говорит Валентина Кучерявая.

Больше всего на войне Валентине Николаевне импонировали фронтовая дружба и то, чего зачастую не хватает нашему обществу сегодня – взаимовыручка и интернационализм. Часто вспоминает самые трагические страницы военного времени, участником которых ей довелось стать – блокаду.

– Кто пережил блокаду, тот ценит жизнь и к материальным благам равнодушен, – утверждает блокадница.

Командующий 2-й воздушной армией С.А. Красовский (посередине) с офицерами, солдатами и старшинами 2-й воздушной армии. Крайняя справа – работница АХО штаба армии Валентина Смирнова. 1944 г
Валентина Кучерявая 1945 г.
Валентина Кучерявая, наше время.

 

 

 

 

 

 

 

  Автор – Геннадий Сноз

(Редактура – В. Журенков)

 

 

 

Have any Question or Comment?

One comment on “НАС СПАСАЛА ЛАДОГА

Sambuka Tour

Спасибо за сохраненную память!

Reply

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

CAPTCHA image
*

Youtube «Громада Черкащини»

Text Widget

Lorem ipsum dolor sit amet, consectetur adipiscing elit. Aenean dapibus erat eget rhoncus facilisis. Duis et lacus ut tellus fermentum ultricies quis sit amet mauris. Nullam molestie, mauris ac ultrices tincidunt, sapien turpis rhoncus tellus, sed sagittis dui felis molestie risus.